Много лет назад был в Москве такой одиозный клуб — «Галерея». У читателей постарше это название наверняка вызовет море воспоминаний и ассоциаций. Так вот, сидим мы как-то с друзьями субботним вечером в «Галерее». Рядом за столиком – компания, среди которых спиной к нам — три девушки. Все стройненькие, ярко одеты, у всех троих длинные белые локоны до пояса. Ничего особенного – таких там пол-клуба сидело. И мы не обратили бы на них никакого внимания, если бы они в какой-то момент не встали и не повернулись к нам лицом. Две из них оказались обычными девушками слегка за двадцать, но третья… Белые локоны, мини- юбка, яркие высокие сапоги на стройных ногах, джинсовая курточка, открытый шёлковый топ. И лицо. Ухоженное, тонкое, тщательно накрашенное и удачно подколотое ботоксом лицо женщины сорока лет с хвостиком.
— Вадик, если через двадцать лет я начну одеваться как она, убей меня, пожалуйста, чтобы я не позорила семью! — прошептала моя сокурсница своему брату.
— И меня, — попросила я, — Какими бы стройными ногами я от тебя не отбивалась.
В тот день я пообещала себе до конца жизни помнить этот вечер, и никогда не повторять «подвигов» молодящихся красоток.
Одна пожилая женщина-профессор сказала как-то, что старость страшна не морщинами и приближением смерти, и даже хоронить своих друзей не так ужасно, как видеть маразм близких и уважаемых тобой сверстников. Когда вчерашний интеллектуал, остряк и любитель красивой жизни не помнит столицу Италии, а жену путает с мамой — такая тоска и безысходность накрывает, хоть плачь. Наверное, я испытываю похожие чувства. Ведь я помню и Маню, и Груню другими — полными самоиронии и здравого смысла, жадно познающими новое. В то время они не тратили ни минуты своей жизни на самодовольное хвастовство молодостью и красотой.