Звоните. Говорите *люблю*. Обнимайте
Не кричите, а, если уж накричали, обнимайте. Просите прощения, если сделали больно. Говорите ласковые слова. Жалейте. Слушайте. Смотрите в глаза.
Глядя на стоящую у окна малышку Дарину, погибшую вместе с родителями, нас душили слёзы беспомощности перед огромной бедой и слёзы злости на тех, кто может быть в ней виноват.
Однако не прошло и недели, как мы проехали трагедию и вернулись к обычной жизни. Как так получилось? Мы же плакали. Мы молились. Мы негодовали. И всё-таки мы проехали.
Это произошло, потому что мы не поняли главного: жизнь не продолжается. После таких трагедий она не может и не должна входить в привычную колею.
Не могут 217 человек уйти из этого мира таким страшным образом, чтобы через пару дней мы снова стали подхамливать друг другу в соцсетях, разговаривать на бегу с родителями, потому что сесть и поговорить нормально нам некогда, душить претензиями любимых, злиться на детей и расстраиваться из-за всякого говна, включая непринятую к оплате банковскую карту.
Это неправильно. Это по-тупому.
Мы — те, кому посчастливилось быть живыми — должны что-то поменять в своих забитых хернёй головах, должны очистить жизненное пространство от наносного и сосредоточиться на главном.
Главное — это любовь.
Мы слишком самоуверенны и беспечны. Живём в полной уверенности, что на нашем жизненном счету есть какое-то время. Точно не знаем, сколько, но, как нам кажется, достаточно для того, чтобы чувствовать себя более-менее спокойно.
На самом деле, нет в мире такого человека, которому был бы гарантирован хотя бы час жизни. Никто не застрахован от внезапной смерти.
