ОТ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙН К ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОМУ ПРОТИВОБОРСТВУ

ОТ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙН К ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОМУ ПРОТИВОБОРСТВУ

«Короли созданы для народов, а не народы для королей»,— в этом кличе французского третьего сословия содержалась глубокая идея буржуазных революций Европы. Абсолютизм ЕО Франции изжил себя давно, однако, чтобы он нал, необходим был мощный толчок революции. Вся нация выступила против системы абсолютизма. «Если нам не поможет сам бог, то невозможно, чтобы государство не рухнуло»,— говорили при дворе Людовика XV. Переворот в умах, который предшествовал политическому перевороту, собрал воедино все антифеодальные силы и двинул их на идеологические твердыни абсолютизма. Просветители — Руссо, Гельвеции, Гольбах, Вольтер, Дидро, Монтескье подготавливали революцию в сфере мыслей и настроений. И естественно, что абсолютизм обрушивает на них всю свою ненависть. Они объявлены «отравителями общества». Из декларации короля Людовика XV от 16 апреля 1744 г.: «Все те, кто будет изобличен в составлении либо в поручении составить и напечатать сочинения, в которых содержатся нападки на религию, покушение на нашу власть или стремление нарушить порядок и спокойствие,— будут наказываться смертной казнью».

 

Но французская революция совершилась, и она провозгласила свободу, равенство, братство. Третье сословие, которое было ничем, теперь должно было стать всем. Ответ международной реакции последовал немедленно, и во Франции никто не сомневался, каким он мог быть. В августе 1791 г. прусский король и австрийский император подписывают декларацию о совместных действиях для удушения революционной Франции. Но закономерным стало и ответное решение революции: она «готова скорее похоронить себя под развалинами свободы, чем подчиниться деспотизму королей». Из воззвания Робеспьера от 30 сентября 1792 г.: «Монархия ниспровергнута, дворянство и духовенство исчезли, начинается царство равенства». Республику надо строить «на принципах всеобще — « го блага». Осудить короля — «это значит укрепить республику». 21 января 1793 г. казнен Людовик XVI. Вся дворянская, монархическая Европа потрясена: уничтожено самое священное, данное богом и тысячелетней историей право абсолютных монархов и дворянства на власть и господство. «Этот великий акт справедливости привел в отчаяние аристократию, уничтожил веру в божественную природу монархии и основал Республику»,— заключил Робеспьер. И это был новый сигнал для сплочения всей европейской реакции. Она решает нанести этой безбожной, ужасающей, преступной революции смертельный удар. Лаба, депутат Конвента, окорит: «Мы сожгли за собой мосты и теперь волей-неволей должны идти вперед. И теперь мы говорим: жить свободными или умереть». Безопасность утверждалась через революцию.

 

Французская революция дала могучий стимул буржуазно-революционному развитию всей Европы. Почти по. Чде люди по-новому увидели мир, самих себя и тех, кто ими правил. Но революции пришлось утверждать себя в ожесточенной борьбе с объединенными силами европейской реакции. Фридрих Шиллер призывал человечество в 1785 г.: «обнимитесь, миллионы!» Он верил, что «радость, пламя неземное без усилия сближает всех разрозненных враждой». Но в 1801 г. великий поэт говорит иное: «Где приют для мира уготован? Где найдет свободу человек? Старый век грозой ознаменован, и в крови родился новый век». Открылся долгий период европейских войн. В отличие от всех предыдущих они носили массовый характер, глубоко вторгаясь в жизнь народов и приводя в движение огромные социальные силы. Для первой победы французского революционного ополчения над регулярной армией интервентов под Валь-ми 20 августа 1792 г. потребовались низвержение монархии, существовавшей тысячу лет, создание революционной Коммуны Парижа, суд над королем и могучий революционный дух народа. Гёте назвал эту победу началом новой эпохи мировой истории. Знаменитая победа генерала Журдена над коалицией европейских монархов при Флерюсе 26 июня 1794 г. не только принесла разгром интервентов, но и открыла путь революционной армии за французскую границу.

 

Ее вступление в Бельгию, Голландию, в прирейнские княжества означало распад антифранцузской коалиции. Революционное знамя двинулось в Европу. В. И. Ленин подчеркивал: «Весь народ и в особенности массы, т. е. угнетенные классы, были охвачены безграничным революционным энтузиазмом; войну все считали справедливой, оборонительной, и она была на деле таковой» . Но дальнейшее развитие снова доказало, сколь тесна взаимосвязь внешней военной политики государства и расстановки внутренних социальных, политических сил. Усиление реакции, термидорианский конвент и режим Директории, ставший во Франции формой господства крупной буржуазии после крушения якобинской диктатуры, наложили неизгладимый отпечаток на внешнюю политику Франции. Талейран, узнав в июле 1797г. о назначении себя министром иностранных дел, кричит в восторге: «Место за нами! Теперь нужно составить на нем громадное состояние!» С одной стороны, подъем народа, революционные реформы вели французскую армию от победы к победе над коалициями Европы.

 

С другой, приход к власти буржуазии, понявшей, что настал ее час, разгул наживы, стяжательства, воцарившиеся во Франции после того, как развязались путы феодализма, постепенно делают войны политическим средством тех, кому они стали нужны для захватов и агрессии. И победоносные, недавно революционные генералы Директории — среди них, прежде всего Наполеон Бонапарт — уже требуют огромных денег от запятых французскими войсками германских и швейцарских городов, На Голландию наложена контрибуция в 100 млн. флоринов. В Северной Италии, Египте захвачены редчайшие ценности искусства. Богатства устремляются во Французскую республику, которая жадно их поглощает, не слишком задумываясь о моральных ценностях. Это было уже нечто иное, чем борьба за революцию. Развивается цепная реакция причин и следствий, приведшая буржуазную Францию к широкой общеевропейской политике завоеваний во имя экономической и политической гегемонии. Европа, ввергнутая в кровопролитные войны, следует диалектической логике исторического процесса: французские победы над коалициями феодально-абсолютистских держав сокрушают европейский феодализм и вместе с тем порождают угрозу общеевропейского преобладания Франции.

Боязнь расширения зоны революции, как и бесцеремонной захватнической политики, рождает все новые антифранцузские коалиции главных европейских держав. Внутри Франции обстановка непрестанной борьбы, обостряющиеся социальные противоречия ведут к централизации власти и к диктатуре. И вот 18 брюмера 1799 г. французы обнаруживают, что ими теперь правит не коллегиальный орган — Директория, а первый консул Наполеон Бонапарт.  Каждая победа увеличивала вожделения тех, кто, растолкав других, оканыпился па вершине власти. «Мальта или война»,— заявляет британскому послу первый консул, когда решает укрепить французские позиции в Средиземноморье. Масштабы самоуверенности возрастают соответственно успехам. «Я положу конец судьбам и существо Ванею Англии»,— пишет Наполеон адмиралу Вильнеру. «Я изобью Австрию палкой»,— говорит он посланнику русского царя Румянцеву. «Ваше величество, не бейте ее слишком сильно, а то нам придется считаться с синяками»,— отвечает тот, дамская, что Петербург может не потерпеть дальнейших сдвигов в расстановке европейских сил. Десять лет непрерывных войн превращают Францию в сильнейшую военную державу Европы, что было бы невозможно без серии внутренних реформ. Наполеон, в обстановке великолепия и упоенности победами, возложивший на себя в 1804 г. корону императора французов, ведет теперь борьбу не за революционные идеалы, но за политическое и торгово-промышленное преобладание буржуазной Франции. В своих походах против коалиций он громит одну за другой абсолютистские монархии, тасует и меняет королей, перебрасывает их с одного трона на другой, создает новые государства и, в конечном счете, способствует подрыву феодального порядка Европы.

1 662 просмотров